prima o poi dovrò imparare a non amare più così

e ridare terra e mare ai miei nervi fragili... prima o poi

asciugherò le mie ferite con il fuoco di un falò

e mi sentirò felice della vita che farò... prima o poi

non qui, non purtroppo con te

non qui, non adesso perchè



perchè non basta stare insieme

per dire che va bene,

che un altro ci appartiene ancora si

ormai, parliamo al singolare

e mi fa troppo male

perchè eri parte di me



prima o poi avrò una casa circondata da alberi

e una rosa che, quella rosa che non sei... non per me



perchè non basta stare insieme

per dire che va bene,

che qualcosa ci trattiene ancora qui

ormai parliamo al singolare

e tutto ci fa male

lo sai io non ti sento uguale

e tu non puoi cambiare



non qui, non prutroppo con me

non qui, non adesso perchè

prima o poi dovrò imparare a non amare più così

Помните, как вам постоянно покупали киндер сюрпризы, и весь ваш дом был завален игрушками и оранжевыми яйцами.

А мне до сих пор их покупают. На Пасху, к примеру. Мама знает, что я дитё.



Праздновали свой день рождения в МакДоналдсе.

Ха-ха. У нас здесь до сих пор МакДоналдса нет. Я там питалась только когда в Англии жила. Потому что уж лучше макдак, чем Фиш энд Чипс.



Все время покупали жвачку по рублю с татуировками внутри и постоянно обклеивали себя ими, и вы помните рекламу «Бум, бум, Бумер, супер мощный взрыв, за рубль, Бумер – это прорыв». )))

Ооооо, я ненавидела эту рекламу всей душой!



А так же коллекционировали вкладыши из “Love is…”

У меня была тонна фантиков. Половину я в своё время конфисковала у брата. Они до сих пор где-то валяются. Только я не помню, где.



«Скидывались» Камень, ножницы, бумага, цуефа.

Я всегда выигрывала.



Смотрели по пятницам Поле Чудес с родителями и тайно мечтали, чтобы ваши родители попали на ТВ, чтобы вам тоже достались подарки.

Не, я сама туда хотела поехать.



Помните такие передачи как:

- 100%

- Улица сезам

- Звездный Час

- Зов Джунглей

- Царь Горы

- Очень умелые ручки из передачи «Пока все дома»

- Cам себе режиссер и Слабо



Я ещё Башню помню. И Позвоните Кузе. В Зове Джунглей я всегда болела за хищников. Травоядные были какие-то убогие. А Звёздный Час был моей любимой передачей. Когда Сергей Супонев разбился, у меня был такой шок. Руки дрожали неделю.



Ваш любимыми фильмами были "Маска", "Тупой и еще тупее", "Матрица", "Один дома".

Тупой и ещё тупее я терпеть не могла, а вот Маска и Один Дома – это да! над Калкиным мы с папой дружно ржали лет пять подряд.



Вы записывали все на VHS по телевизору.

Ну а то! С особенным рвением я записывала всё, что было связано с Хай-Фай, потому что была иппанутой фанючкой.



У вас были кассеты Танцевальный Рай и Союз.

Пицоттыщ! Меня жутко бесило, что там все песни обрезали больше чем наполовину.



Часами слушали радио «Европа + и Ультра» Лишь бы записать ТУ САМУЮ песню века.

Нет, ну как Вы догадались!



У вас был кассетный плеер и двухкассетный магнитофон.

Да, а потом и музыкальный центр, что в то время было ахуенай крутизной. Плееров у меня было много. Из всех моих знакомых у меня он появился у первой. Родители, видимо, надеялись, что я перестану слушать радио на полную громкость. Щаз!



Помните кислотные жетоны на метро.

Нипомню. В то время в Белоруссию мы ездили на машине, поэтому в Москве я даже проездом не бывала.



Слушали:

- Lou Bega «Mambo № 5»

- Иванушки Интернэшнл

- Prodigy

- Limp Bizkit

- Андрей Губин

- Мурат Насыров

- На-на

- Стрелки

- Руки Вверх

- Наталия Орейро

- Backstreet Boys

- Britney Spears

- Spice girls

- Scooter

- Five



Я же говорю – я была тру-меломаном.



Покупали журналы:

- Cool

- Cool Girl



Они не влазили ни в один шкаф, и поэтому в 11 классе, когда мы делали стенгазеты к выпускному, я с радостью оттарабанила всё в школу. После этого я начала покупать Oops! и Yes! *ржёт* А теперь, блин, Браво и Все Звёзды.



А из жураналов Все Звезды и Молоток (читай его под партой) вы все время вырывали плакаты и обвешивали ими свою комнату.

Я фанатела по Нэку. Ни в каких журналах его не было. Приходилось картинки, надыбанные в сети, распечатывать. А вот Хай-Фаем обклеивала, ога.



Все время пили сок J7.

Я всё больше газировку пила. Крем-Соду, там.)))



Играли постоянно в сотки/фишки/кепсы, обменивались ими, выигрывали, у вас даже была специальная бита, которая считалась ооочень крутой.

ДАААА!!!!!!!! Я обыграла всех пацанов, и они меня за это ненавидели, но уважали.



Вы помните Покемонов.

Посмотрела один раз – чуть не сташнило.



У вас или у ваших друзей были:

- Nintendo Gameboy (позже появился Coloured)

- Sega

- Play Station

- Йо-Йо

- Polly Pocket

- Тетрис



Приставки были у всех, кроме меня. Но я не унывала, потому что у меня был компьютер. Комп этот собрал папа. А на приставке я всё равно только уточек стрелять любила.

А вот тетрис был. Он до сих пор в туалете валяется.

Йо-йо не было, но был лизун и радуга.



Покупали сухарики «Емеля» или «Три корочки» за 5 рублей.

Я их и сейчас покупаю!



Играли в Барби и Кена, а еще была Синти, если вы были девочкой.

У меня было пять кукол, и я постоянно шила им шмотки. Я даже упёрла все чехлы от зонтиков, дабы смастерить из них вечерние платья. А ещё я приспособила для игры хрустальных коней/лебедей/оленей и прочую живность, потому что покупать мне игрушки родители отказались.



Носили все джинсовое.

Ага. Сначала у меня были любимые джинсы, потом – любимая юбка. Я и то и другое носила до тех пор, пока шмотки не рассыпались от старости.



Хоть раз в жизни запускали петарды.

Не, у меня была психологическая травма, потому что наши мальчеги постоянно пугали нас этими петардами. Я боялась остаться без какой-нибудь жизненно необходимой части тела.



Носили волосы на прямой пробор.

У меня он и сейчас прямой.



Собирали конструкторы ЛЕГО.

У меня только один был – и тот из Милки-Уэя. Там было деталей восемь.



Конструировали роботов Трансформеры!

Я НЕНАВИЖУ трансформеры!



Помните как ваши родители или бабушки с дедушками смотрели «Санта Барбару».

Я и сама смотрела. Вместе с бабушкой и дедушкой.))) Я, можно сказать, выросла на Санта-Барбаре.



Иногда смотрели «Утреннее шоу» на MTV.

Я из провинции! Не было у нас ЭмТиВи!



Помните сеточные браслеты и ошейники-цепочки на шею.

В смысле, сеточные? О.о Ошейники помню. Это было жутко модно.



Смотрели СТС и множество разных сериалов :

- Зена королева воинов

- Геракл

- Чарльз в ответе

- Лиза или Чудеса Науки

- Квантовый скачок

- Beverly Hills 90210

- Зачарованные

- Элен и ребята



А ещё были Первые Поцелуи, Карин и Её Собака, Молния, Дикий Ангел, Богатые и Знаменитые и бла-бла-бла. Я смотрела всё подряд, начиная с омереканских сериалов и заканчивая перуанскими. Я бы и сейчас посмотрела, потому что очень отвлекает от проблем.))) Но сейчас по телеку сплошные отечественные сериалы крутят. Уж лучше Санта-Барбара, ей-богу. Самым любимым, кстати, был Она Написала Убийство.))) А потом появились Ступени к Славе и Комиссар Рекс.





Смотрели мультики:

- Король Лев

- Золушка

- Ариель

- Гонщик Спиди

- Сейлор Мун

- Том и Джерри

- Алладин

- Покахонтас

- Черепашки Ниндзя

- Дональд Дак

- Охотники за привидениями

- Каспер



Мультики я люблю и смотрю в огромных количествах до сих пор. И мне не стыдно! Том и Джерри – это тру! У меня восемь VHS кассет с ним. Сейлор Мун я тоже обожала страшноаццки. У нас ещё был канал Арсенал, и по нему показывали онеме. Я точно помню Ширу, ещё было что-то про Хиросиму и Нагасаки и про то, как Земля окаменела. Я пёрлась просто дико. Это была первая весточка грядущего помешательства.



Собирали Альбомы со стикерами по мотивам разных мультиков.

У меня был альбом Барби, и я заполнила его ВЕСЬ. Я жутко хотела купить ещё один - с Приключениями Геракла. Но вместо этого мне подарили Полли Покет. *ржёт*



Вам покупали ЧУПА-ЧУПС и вы постоянно.. ээ.. сосали их.

Сейчас я их ещё больше жру. Потом неделю хожу с порезанным нёбом и языком.))



Помните Соки из Порошка Zuko, Yuppii, Invite.

Конечно помню! Я хлебала их литрами. Жуткая дрянь.



Играли в «современную» Монополию.

И заставляла играть всех братьев и сестёр. Было весело.



У Вас были ТАМАГОЧИ!!

Не-а, не было. Я считала. Что это тупо.



Говорили:

-В ответ на ТЫ:

Попой нюхаешь цветы

а ромашка не моя, попа нюхает твоя,

а цветы полезны, для тебя железны

выпускаешь аромат через задний аппарат

нюхала бы я, да очередь твоя

- Факи, рожки, кулаки - это признаки любви – Вот на это мальчишки жутко обижались, краснели и начинали сопеть. Я злорадствовала. Вообще я была кошмарным ребёнком.

- 100 пудово – Это я и сейчас говорю.



Катались на роликах.

Нет. Я боюсь. И на коньках-то не умею.



Умеете танцевать Макарену.

А вот это могу.



Коллекционировали Троллей.

О_______________________________________________________о



Раскрашивали раскраски одним "магическим фломастером" который превращался в разные цвета, а так же вы помните как появились распыляющиеся фломастеры и фломастеры, которые меняют цвет…

Раскрашивала много и старательно, но фломастеров не помню. Зато помню, как появились гелевые ручки.))))

What have you been teased with?

Bill: In school my brother and I were teased because we looked totally different. Not that we could care, we just did our own thing and are each others best friend anyway.

Tom: We don’t have many friends from our school time, but I don’t mind that. We already have each other and I am happy with that. And, by the way, having 3 best friends is already a lot.





дети, вы такие счастливые. *сейчас порвёт от любви*



What do you dislike about being famous?

Bill: I don’t like being photographed everywhere. I always used to think that famous people were just complaining about the paparazzi, but now I found out myself. Look, I get that it is funny to take a picture of me when I am lying on a beach in the Maldives but it is kinda annoying. The worst is when they takes pictures of me during parties. I always look like an idiot on them.



о, Билли! гаткие фанючки даже не дают тебе времени встать в позу и сделать умное томное лицо. и убрать руку у бро с колена подлюги! да, а ещё теперь мы точно знаем, что младшенький лазит по сети и собирает фото, которые нащёлкали фоннадги.



Have they ever called you names?

Bill: People sometimes call me gay, but I just don’t respond to that. The fact that I use make-up doesn’t mean that I am gay. If we are talking about fan mail, I am not even getting the most gay letters. Those are for Gustav.

Gustav: Very funny, are you busy again, Bill?

Bill: No serious, I really thought I would be the most popular among the gay people.

Tom: They just get a letter or card back. Besides that people never call us any names.

Georg: Otherwise we send our strong and muscled drummer after them.

Gustav: And you can bet that I hit hard! I think I am gonna do that in a moment with some of these band members…..



*laughschokesdies* ноу коментс. *ушла ржать*





культ отжегает, как всегда.



*fuck, their stepdad is only two years older than me.

aaaaaaaaaaaauuuuugggggggggghhhhhhhhhhhhhhhhhhhhhhhhh *dies of old age*

...how the hell old is their mom? if the boys are hitting 18 in september, and their parents aren't even 40 yet?



*Their mom must have gotten pregnant when she was 17 or something.



*17? Oh, Simone.

Well, now we know where Tom got it from...







у Мучачи пелотка со звездой?

Французскую столицу часто называют Городом Света. Фасады домов из светлого камня, широкие проспекты, желтоватые воды Сены, а теперь и прекрасная ночная иллюминация — действительно создают впечатление, что город всегда наполнен светом. Однако существует не меньше оснований называть Париж и Городом Темноты, поскольку в парижской тьме скрываются сокровища веков, которые могут посоперничать с теми, которые щедро освещаются солнцем. Под нескончаемым потоком автомобилей и пешеходов этого великого города скрывается другой мир, о существовании которого догадываются немногие. Сотни километров таинственных галерей, известных как парижские катакомбы, — это древние каменоломни, откуда средневековые жители города брали материалы для его строительства.

В настоящее время небольшая часть катакомб, вход в которые находится на площади Денфер-Рошеро, открыта для посетителей, желающих посмотреть на бесконечные ряды аккуратно уложенных человеческих костей, увенчанных, как и было задумано когда-то, черепами. И надо сказать, что после Эйфелевой башни, Лувра и собора Парижской Богоматери это — самое посещаемое место в Париже.



Наследие древности

Уже во времена Античности на берегах Сены добывали известняк и гипс открытым способом. Римляне принесли с собой традиции каменного строительства, позволяющие обеспечить более высокий уровень комфорта в жилище. К тому же здания, возведенные из камня, гораздо лучше противостояли натиску времени, чем деревянные постройки. Любовь римлян к камню отразилась даже в латинском названии Парижа — Лютеция, которое, по одной из версий, происходит от латинского lucotis, то есть “белизна”, обозначающая цвет каменистых берегов Сены. Благодаря этому за геологической эпохой, соответствующей периоду формирования известняка, укрепилось название lutecien. Начиная с XII века начались разработки подземных ресурсов. Возросшие архитектурные амбиции парижан материализовывались в десятках обновленных аббатств, соборов и церквей. Романский стиль, а затем и пришедшая ему на смену готика резко увеличили потребность в строительных материалах.



Первые подземные разработки известняка находились под территорией современного Люксембургского сада. Затем, около 1200 года, последовали районы нынешней больницы Валь-де-Грас, улиц Гобелин, Сен-Жак, Вожиар, Сен-Жермен-де-Пре. Из взятого оттуда камня при королях Филиппе Августе (1180—1223), Людовике Святом (1226—1270) и Филиппе Красивом (1285—1314) были построены Лувр, Сен-Ша-пель и собор Парижской Богоматери.



С XV века началась двухуровневая разработка известняка. Каменоломни, исчерпавшие свои запасы в ширину, разрабатывались в глубину. Таким образом, под уже существующей сетью галерей создавался второй этаж. Это стало возможным благодаря изменению методики поднятия добытых материалов на поверхность. Если раньше любая подземная галерея рано или поздно выходила под открытое небо, откуда камень доставлялся к месту назначения, то теперь для извлечения каменных блоков стали использовать колодцы, наверху которых были установлены лебедки. Они приводились в движение либо человеком, ходящим внутри колеса, либо лошадьми.



В настоящее время под Парижем насчитывается около 300 км галерей, причем большая их часть расположена на левом берегу Сены. Тот факт, что там сохранилось значительно больше бывших каменоломен, не случаен. На севере города добывался в основном гипс, в то время как на левом, южном, — известняк. Потребность в известняке всегда была выше, соответственно, поначалу разработок на левом берегу было существенно больше. К тому же, поскольку гипс легко размывался водой, пустые каменоломни правого берега таили в себе более зримую опасность. А потому в процессе работ по укреплению парижских подземелий гипсовые каменоломни оказались практически полностью заполненными цементом.



Именем генеральной инспекции

Добыча камня велась в основном на тех территориях, которые в то время были городскими окраинами. Однако расширение жилого городского пространства, поначалу — в эпоху Ренессанса и позже — при Людовике XIV, привело к тому, что к XVII веку земли, заключавшие в себе бывшие каменоломни, оказались уже в черте города, а значительная часть жилых районов — возведенной фактически над пустотой.



Ситуация осложнялась тем, что за те столетия, которые прошли с начала разработок парижского камня, точное расположение подземных галерей, вырываемых в минувшие времена хаотично, без какого-либо определенного плана, забылось. Участившиеся же случаи обвалов в конечном счете привели к тому, что в конце XVIII века были начаты масштабные работы по укреплению подземных перекрытий.



В апреле 1777 года король Людовик XVI издал специальный Указ о создании Генеральной инспекции каменоломен. Отдельные попытки укрепления подземных галерей предпринимались, конечно, и раньше, но тогда речь шла о возведении каких-либо укрепительных конструкций только под вновь строящимися зданиями, но никак не обо всем городе в целом. В задачи же вновь созданной государственной организации входило составление подробного плана парижских подземных галерей и повсеместное осуществление мер по их укреплению. Главой Инспекции был назначен королевский архитектор Шарль-Аксель Гийомо.



Словно по иронии судьбы, момент создания Инспекции совпал с очередным обвалом подземных перекрытий на улице Денфер в 14-м округе, который привел к человеческим жертвам. А потому задача, стоявшая перед инженерами и архитекторами, проводившими работы по укреплению подземных галерей, была настолько насущной, что работы эти не прерывались ни в бурные и кровавые годы Французской революции, ни позже, во время событий 1870—1871 годов. Надо сказать, что необходимость контролировать состояние парижских подземелий не потеряла своей актуальности и до сих пор, так что Инспекция существует и поныне.



Тогда же для составления детального плана сети подземных галерей необходимо было прежде всего установить, какие улицы, церкви или другие строительные и инженерные объекты находятся на поверхности над каждой подземной галереей. Задача эта была не из легких, поскольку, если таблички с названиями улиц появились в Париже в 1728—1729 годах, то нумерации домов в городе не существовало вплоть до 1778 года. То есть фактически получалось, что грандиозные работы как по наземной, так и по подземной нумерации велись одновременно.



На перекрестках подземных галерей вешали таблички с названием проходящей сверху улицы, а в том случае, если на пути встречались две параллельные галереи, идущие вдоль одной улицы, указывалась сторона улицы по отношению к солнцу, то есть сторона либо восходящего солнца, либо — заходящего. Под наиболее значимыми, в религиозном и общественном отношениях, зданиями на стенах подземных галерей выбивали символ французской монархии — цветок лилии. После Революции прежняя система нумерации была, правда, отменена как монархическая и практически все цветки лилии были уничтожены. Однако до наших времен в парижских подземельях все же сохранилось около 150 таких королевских знаков, видимо, потому, что часть из них находилась в малодоступных местах, а часть — была бережно скрыта от глаз толпы роялистски настроенными рабочими подслоем глины.



Приблизительно в то же время в рамках неустанной борьбы революционного народа с религией из названий улиц — как наземных, так и подземных — было убрано все, что могло вызывать религиозные ассоциации. Иногда улицы просто переименовывали, а иногда из них “изящно” убирали некоторые лишние слова. Например, улица Сен-Жак (Святого Жака) стала улицей Жак и так далее.



Начиная с 1805 года стала вводиться существующая и поныне система деления нумерации одной стороны улицы четными цифрами, а другой — нечетными. Подобным же образом нумеровались и все проводимые работы. На каждой вновь возведенной укрепляющей стене стояли цифры и буквы, которые человеку непосвященному могли показаться весьма загадочными. Хотя в действительности всего-навсего указывались номер проводимых работ, дата и инициалы главного инженера. Некоторую путаницу в восприятие этой системы, конечно, вносило то обстоятельство, что с 1794 по 1806 год даты, естественно, указывались по революционному календарю, который вел летосчисление от первого года революции. Однако, справедливости ради, нужно отметить, что некоторые революционные нововведения с успехом выдержали испытания временем.



Введенная во время Французской революции метрическая система прижилась не только во Франции, но и в большинстве стран мира. Хотя в свое время перевод всех подземных и наземных измерений из старой системы в новую потребовал немало усилий и времени. Причем производился он с такой тщательностью, что дело порой доходило до таких курьезов, как, например, указание одной тысячной миллиметра при измерении глубины колодца.



Обиталище смерти

Почти в то же самое время, когда была создана знаменитая Инспекция, парижские каменоломни, получив еще одно, новое назначение, обрели и новое имя. Связано это было с другим царством тьмы, еще более далеким, чем бесконечные парижские подземелья, — царством смерти. В отличии от языческих убеждений древних римлян, устраивавших некрополи на пустынных территориях вне населенных городов, христианская традиция требовала захоронения усопших на священной, прилегающей к церкви, земле. Таким образом, христианские кладбища повсеместно располагались в центре населенных пунктов. В Средние века высокий уровень смертности стал причиной того, что все кладбища, находившиеся в черте Парижа, оказались донельзя переполненными. Эту ситуацию крайне серьезно отягощали эпидемии чумы, которыми столь богата история Франции.



Например, на кладбище Невинных, которое функционировало с XI века и находилось всего в нескольких сотнях метров от Лувра, уровень поверхности внутри кладбищенской ограды был на 6 метров (!) выше уровня тротуаров всех прилегающих к нему улиц. Там были, конечно, индивидуальные захоронения, но в основном общие, когда в одной могиле могли быть погребены до 1 500 человек. А потому к концу XVIII века ситуация стала настолько взрывоопасной — и с санитарной, и с криминальной (кладбища привлекали не самую добропорядочную публику) точек зрения, что назрела необходимость в принятии самых безотлагательных мер. В 1763 году парламентом Парижа был издан указ о запрете захоронения умерших внутри крепостных стен города. Но окончательно это решение стало воплощаться в жизнь лишь в 1780-м, когда стена, отделявшая кладбище Невинных от домов, расположенных на соседней улице — рю де ля Линжери, не выдержав давления изнутри, обрушилась, заполнив подвалы домов останками умерших и чудовищным количеством грязи и нечистот. Оказалось, что знаменитая русская поговорка о мужике, который, пока гром не грянет, не перекрестится, в той же мере применима и к королям, по крайней мере, французским.



Помимо же всего этого, в центре Парижа катастрофически не хватало хоть сколь-нибудь свободных площадей, в том числе для строительства рынка, что сообщало операции по закрытию и переносу кладбищ весьма насущный экономический интерес. И поскольку процесс этот по времени совпал с началом больших работ в парижских каменоломнях, обширные подземные пространства было решено использовать для перезахоронения останков усопших, накопившихся за долгие годы существования кладбища.



В 1785 году Государственный совет постановил перенести кладбище Невинных в бывшие каменоломни Томб Иссуар, находящиеся вне черты города. Подземные “загробные хоромы” должны были быть оборудованы соответствующим образом — их надлежало украсить христианской символикой и соответствующими моменту фразами, напоминающими возможным посетителям о тленности и суетности жизни и величии и неизбежности смерти. С этого же времени за каменоломнями и закрепилось название “катакомбы” (от греч. cata — “под” и combe — “могила”) по ассоциации с римскими катакомбами, служившими местом захоронения, а иногда и молений первых христиан. Однако подобное сходство названий иногда сбивает с толку посетителей, полагающих, что парижские катакомбы, как и катакомбы Вечного города, служили обителью ранних христиан, что не соответствует действительности.



Ну а тогда руководство операцией по переносу костей было возложено все на того же Гийомо, главу Инспекции. Он с самого начала планировал сделать подземные кладбища открытыми для посетителей. По его замыслу, все имеющиеся кости должны были быть сложены аккуратными валами, увенчать которые предполагалось рядами черепов. Однако наступившая вскоре смутная революционная эпоха не обошла своим “вниманием” и подземное царство. Перезахоронения стали хаотичными, останки зачастую просто сбрасывали в ближайшие шахты или колодцы, которые использовались когда-то для извлечения камня на поверхность. Также в катакомбах стали складывать тела новых умерших и казненных, что существенно осложняло подземную санитарную обстановку. Ведь изначально предполагалось перезахоранивать лишь древние останки, то есть фактически только сухие кости.



В начале XIX века под руководством Эрикара де Тюри — тогдашнего главы Инспекции, в катакомбах провели работы, во время которых был создан подземный некрополь, предназначенный для посещения широкой публики. Именно Де Тюри принадлежит “авторство” в выборе разнообразных изречений, начертанных на стенах катакомб, в том числе и встречающего посетителей на пороге: “Остановись! Здесь царство смерти!”, которое принадлежало аббату Жаку Делилю.



Со временем в катакомбах оказались останки деятелей королевской эпохи: министров Людовика XIV — Фуке и Колбера. После Реставрации монархии с кладбища Еррансис были перенесены останки Дантона, Лавуазье и Робеспьера, с Сен-Этьен-дю-Мон — Марата. С кладбища Сен-Бенуа сюда переместились кости сказочника Шарля Перро. Литературный мир “представлен” в подземельях костями Рабле (прежде захороненного в монастыре Августина), а также Расина и Блеза Паскаля (ранее они покоились в Сен-Этьен-дю-Мон). По иронии судьбы останки инициатора и организатора подземных захоронений — Шарля-Акселя Гийомо, равно как и его преемника и последователя — Эрикара де Тюри, в итоге также оказались в оборудованных ими же самими катакомбах, после того, как были закрыты кладбища Сент-Катрин и Сен-Бенуа.



Помимо сохранения бренных останков предков жителей столицы парижские каменоломни использовались также и во многих других, зачастую гораздо более прозаических целях. В 1814 году скромный огородник по фамилии Шамбри совершил открытие, явившееся новой страницей в истории парижских катакомб.

Сад Шамбри на улице де ла Санте находился в нескольких десятках метров от входа в одну из подземных галерей. Периодически наваливая на колодец, который вел под землю, навозную кучу, Шамбри как-то заметил что под воздействием темноты, влажности и прекрасного естественного удобрения под землей выросли великолепные шампиньоны. Забросив свой огород и все остальные дела, Шамбри полностью сосредоточился на выращивании шампиньонов и так преуспел на этом поприще, что вскоре многие предприимчивые парижане последовали его примеру. В 1845 году “подземное шампиньоновое производство” удостоилось внимания Королевского общества ортикультуры (выращивания овощей и фруктов) Парижа, возглавляемого главой Инспекции каменоломен того времени! Таким образом, шампиньонам под Парижем бы дан зеленый свет и к концу века в городе и пригородах работало 250 “ночных садовников”. До сих пор выращивание шампиньонов остается традиционной отраслью французского сельского хозяйства и в пригородах Парижа частенько можно увидеть таблички, извещающие о продаже грибов, выращенных в нескольких десятках метров под самим местом их продажи. Также в свое время подземные галереи, соединенные проходами с подвалами домов, использовались как пивоварни. Во время Всемирной Парижской выставки 1878 года в подземных галереях Шайо, напротив построенной специально к этой выставке Эйфелевой башни, было открыто кафе под названием “Катакомбы”. А во время проведения Всемирной Парижской выставки, приуроченной к 1900 году, в расположенных на том же месте каменоломнях были оборудованы две большие экспозиции — “Подземный мир” и “Экспозиция горной промышленности”. Первая включала в себя воссозданные специально для этой выставки подземные диковинки со всего мира: египетские некрополи, гроты отшельников у Мертвого моря, могилу Агамемнона в Микенах, римские катакомбы, подвалы, где хранится шампанское, и даже пещеру Падирак во Франции с освещенными подземным озером, рекой и водопадом!

Вторая же демонстрировала всем желающим принцип работы различных шахт — будь то угольные, золотодобывающие или соляные... Отдельное внимание было уделено проекту строительства туннеля под Ла-Маншем, задуманного еще Наполеоном III. Французское правительство никогда окончательно не отказывалось от этого проекта, хоть и осуществило его на 150 лет позже первого плана. Нельзя не вспомнить и о другом, совсем не мирном, использовании каменоломен. Во время второй мировой войны на левом берегу Сены в одной из каменоломен был оборудован заключавший в себе сверхсекретный штаб армии оккупантов особый бункер. Велико бы было удивление нацистских секретных служб, если бы им в свое время удалось узнать, что всего лишь в 500 метрах от этого потайного объекта во время освобождения Парижа в августе 1944 года располагался штаб лидеров движения Сопротивления! Ну а в годы “холодной войны” в подземных галереях Парижа были оборудованы бомбоубежища на случай ядерной атаки.



Дети подземелий

Рассказ о подземном царстве Парижа был бы неполным, не упомяни мы тех людей, которые избрали этот темный и загадочный мир местом проведения своего свободного времени, а порой — и постоянного обитания. Каких только легенд не ходило и не ходит до сих пор о подземных жителях французской столицы!



Под Парижем всегда бродили люди, кто — по каким-то делам, кто — из праздного любопытства, кто — по каким-то своим, лишь им ведомым, причинам. Известен такой трагически-курьезный случай. Сторож церкви Валь-де-Грас в неспокойное революционное время 1792 года имел привычку спускаться в подземные галереи, используя лестницу, ведущую вниз из церковного подвала. Целью его прогулок были погреба, где хранились бутылки с горячительными напитками, изготовляемые монахами находящегося поблизости аббатства. Поскольку ни плана, ни приблизительной схемы каменоломен у него не было, то, спустившись однажды под землю, назад он больше не вернулся. И лишь 11 лет спустя его скелет был найден в подземной галерее, около стены, испещренной следами царапин...



Последнее время репутация у парижских катакомб — далеко не самая лучшая. Особенно сильное негативное впечатление на отношение французов к подземному миру оказал показанный около 10 лет назад по первому каналу телевидения и впоследствии неоднократно повторенный репортаж на эту тему. В этом сюжете подземные галереи были представлены местом встречи загадочных религиозных сект, языческих бдений, сексуальных оргий. Несмотря на то что все сцены были инсценированы специально для этого репортажа (ради обеспечения высокого рейтинга передачи), за катакомбами окончательно закрепилась репутация места опасного и странного.



Но как это часто случается, реальность является менее зрелищной, но зато куда более интересной и непредсказуемой. И тому есть свои примеры. Оказывается, парижские подземные галереи — это место встреч людей, называющих себя катафилами. Это люди, увлеченные историей подземного Парижа, сохранением его наследия и традиций. В отличие от первых “завсегдатаев” подземного царства нынешние катафилы располагают точными планами и прекрасно ориентируются на местности (кстати говоря, соответствующие планы продаются в Инспекции каменоломен, приемная которой находится рядом с официальным входом в катакомбы на площади Денфер-Рошеро). Кроме того, среди катафилов немало знатоков истории каменоломен, которые подробнейшим образом изучали исторические архивы города.



У катафилов существуют свои ритуалы и традиции. Например, каждый уважающий себя катафил регулярно пишет так называемые “трактаты”. Как правило, это — небольшие послания, часто в форме комиксов, призывающие уважать и охранять катакомбы, рассказывающие какие-то забавные истории из жизни автора или даже его абстрактные философские размышления. Обычно катафил делает несколько копий каждого трактата, которые потом прячет в укромных местах в подземных галереях. Найденные же “произведения” являются весьма серьезным объектом коллекционирования.



Помимо катафилов под Парижем можно встретить так называемых “туристов”. В отличие от обычных, наземных, туристов подземными являются, как правило, парижане или жители пригородов, друзья и друзья друзей катафилов, наслышанные о подземных красотах города и пожелавшие увидеть их собственными глазами. А поскольку, чтобы попасть в подземные галереи, необходимо знать, где располагаются входы, то “туристам” волей-неволей приходится пользоваться услугами катафилов. Последние относятся к “туристам” весьма скептически, поэтому среди проводников из числа катафилов хорошим тоном считается в качестве посвящения в тайны катакомб оставить любопытствующих в одиночестве в полной темноте подземных галерей на несколько часов — чтобы они потеряли излишнюю самоуверенность и прониклись неподдельным уважением к подземному миру и его обитателям...



Несмотря на кажущуюся стабильность и незыблемость парижских каменоломен, само их существование находится под угрозой. И причин тому несколько. Многочисленные подземные воды, которыми очень богата эта местность и которые размывают основание и укрепления катакомб. Например, в начале 1980 года по невыясненным причинам уровень подземных вод в некоторых местах начал подниматься, в результате чего оказались затопленными не только некоторые галереи, но и нижние этажи подземных парковок.

К тому же, если первые архитекторы и инженеры Инспекции каменоломен, проводящие укрепительные работы, руководствовались как практическими, так и эстетическими соображениями, стараясь обеспечить стабильность поверхности и сохранить при этом красоты подземных галерей, то с конца XIX века и до нашего времени во главу угла ставятся исключительно практические и финансовые соображения. Вследствие этого проблема укрепления вызывающих опасение участков подземной сети решается, как правило, самым радикальным способом — все подземное пространство заполняется бетоном. Как известно, в результате заполнения бетоном полностью перестали существовать гипсовые каменоломни севера Парижа, “ответственные” за особенно большое число обвалов и провалов поверхности. Таким образом, с лица Земли, вернее, из ее глубин, исчезают уникальные памятники истории. К тому же бетонирование часто является лишь временной мерой, поскольку если причиной возникновения нестабильности были подземные воды, то рано или поздно, они все равно найдут обходные пути, скопятся вновь в другом месте и все начнется заново.

Перед истинными энтузиастами сохранения уникального комплекса возникают самые разные проблемы. И прежде всего — необходимость в значительной материальной поддержке для финансирования исследований и внедрения эффективных методов стабилизации поверхности, сохраняющей подземные галереи. Ну а пока площадь парижских подземелий сокращается год от года. Так что если вы хотите полюбоваться на парижские подземные красоты, надо поторапливаться: кто знает, возможно, в не таком уже отдаленном будущем катакомбы станут еще одной красивой, но навсегда исчезнувшей тайной Города Света.







сайт о Франции

французские замки

сайт о Японии